Миниатюра №15. "Песчаная каша".

Третьи сутки пустые желудки буянили без работы, а атакам фрицев не видно конца… Отбивая вражеские атаки до последнего патрона, красным бойцам мерещились где-то вдалеке ароматные запахи жареного сальца с картошечкой… Кушать хотелось… Это ещё мягко сказано «ХОТЕЛОСЬ»! Как только фрицы на время переставали беситься, так обычно, вроде бы в воздухе помимо собственной воли повисала скатерть-самобранка, а на ней тарелка с борщом, миска пельменей, парочка ломтиков белого хлеба… и кружка холодного кваса… Представив себе сказочное наваждение, радистка Маринька, аж, веки зажмурила, глотая слюни, но вовремя спохватилась: «Фу, ты, чёрт…»

К полудню она краешком уха уловила: в соседнее подразделение подвезли походную кухню. Глаза у неё восторженно заблестели. Во время затишья она, тонкая как тростинка, по-кошачьи кралась на соседнюю позицию с котелками в руках, где ползком, где перебежками… Вот она кормилица железная на колёсах… Оеньки, а это что такое? Маринька от обиды едва не заплакала: в походную кухню попал снаряд, и каша разлетелась во все стороны, смешиваясь с песком.

Девушка встала на четвереньки и стала собирать ложкой остатки каши, размазанной по земле, старательно выбирая только те кучки, где не было блестящих песчинок. Один вид каши чего стоил – слюни текли, голова кружилась от искушения поесть, но она настырно продолжала ковырять ложкой в кучках песчаной каши. Считала вслух: «…десятая ложка… двадцать шестая…» Чуть погодя она попробовала собранную кашу на вкус. Увы-увы, песок хрустел на зубах. Это не годилось… Выдох отчаяния: «Э-эх,» – выплеснулся изо рта. Нижняя губа выпятилась вперёд – так обычно обижаются дети, в глазах набухали слёзы… Четыре пустых котелка, по два в каждой руке… И повар куда-то пропал, хлеба-то хотя бы дал… Опять застреляли враги, сейчас начнут пушки и миномёты…

Записано со слов фронтовички

Марии Георгиевны Фаустовой

 

Александр Шин