Миниатюра № 19."Когда это кончится".

Прикусив до крови губу, ей удалось сдержать вырывающийся из груди крик. Горячий суп тонкой струёй выливался на её поясницу через пулевое отверстие в термосе, просачиваясь сквозь телогрейку, гимнастёрку, нижнее бельё… Получалось, будто обожжённая кожа варилась в кипятке. Она материла фашистского снайпера, что продырявил термос за спиной. Супа там под завязку, и горячая жижа струилась непрерывно, пытая её, прожигая нежную кожицу…

Ведь предупреждали сослуживцы: «Ползти туда опасно… снайперы простреливают местность…» Дельный совет, но как можно это слушать, если в 300-стах метров, вон там, однополчане? Бои почти не прекращались, там они голодали третьи сутки? На свой страх и риск всё-таки она поползла, а теперь по-женски проливала обильно слёзы – ошпаренная спина вызывала душераздирающую боль. Выползти из-под обстрела невозможно: фашист стрелял великолепно! Стоило ей чуток приподняться, или повернуться набок, как тут же над головой просвистывала пуля. Фашист пас её уже минут десять. Десять минут кипяток прожигал ей спину… Десять минут она постоянно елозила на месте, чтоб струя не лилась на один и тот же ожог… Жить хотелось ещё больше. Эх, не догадалась взять нож… лямки перерезать, сбросить термос… У, дура, у, растяпа! Надо же так попасть: очень неудачное укрытие попалось, почти на ровной поверхности…

Если можно было бы привстать… Увы, снайпер опять пришлёт садистские приветы в виде свистящих пуль. Теперь он издевался над ней в своё удовольствие: ждал, когда она поползёт, чтоб всадить в неё пулю. Даже просто покричать по-бабьи от боли нельзя! Фашисты на шум могли бы открыть миномётный огонь, и шарахали бы до тех пор, пока мина не разорвала её в клочья… Сквозь слёзы она причитала от бессилия: «Когда же войне конец? Когда это кончится?»

Записано со слов фронтовиков

Александр Шин