Миниатюра № 8. "Отобранная весна"

Женщины передвигались по вырубленной местности. Их окружали разбросанные повсюду распиленные стволы и ветки; сотни низких пеньков, как бородавки торчали из жухлой порыжевшей травы. В прошлом году здесь красовалась рощица с аллеями – место отдыха горожан… Всё вырубили враги… опасаясь партизанских диверсий…

Фашисты срубили под корень даже молоденькие деревца, изуродовав красивейший пейзаж…

С нескрываемой печалью в глазах женщины встретили грачиную стаю, буквально заполонившую небо над городом. Птицы вороньей масти кружили над пустырём, в их хаотичном порхании главенствовала сумятица, бессмыслица. В то же время с грачами прилетела весенняя живость после затяжных морозов; многоголосый птичий гам разукрасил серое однообразие оккупационных будней. Ведь грачи принесли на крыльях запахи весны, шорохи весны, сама мать-природа прислала их, чтоб встряхнуть горожан от тягот военного бремени… Грачиный галдёж заполнил пространство, будто птицы ожидали сказочного действа: вдруг из мёртвых пней ввысь устремятся стволы стройных деревьев, и предстанет та самая рощица…

Женщины сыпали из ладошек кое-какой припасённый корм, хотели задобрить грачей, чтоб те не улетели… Но беспокойство птиц усиливалось. Где свить гнёзда? Где выводить потомство? Коли не найдут здесь пристанища, то они улетят отсюда навсегда. Не хотелось верить в это. Наверняка, женщины думали, что фашисты отобрав у города рощу, тем самым прогнали посланцев весны…

Птицы покидали пустырь небольшими стайками, как бы нехотя, ещё надеясь на что-то… После их исчезновения в небе осталась ностальгическая грусть от утраченного навсегда, которую уже не забыть – это особенная грусть…

Записано со слов профессора МГУ

Валерия Леонидовича Цвика

 

Александр Шин